— Послушай, Павел,- обратилась в совершенно серьезном тоне Инга к основному представителю малой неформальной тусовки.- А давай переключимся от мрачных тонов нашей беседы к чему-то более ободряющему и светлому. Предлагаю сейчас переместиться в сторону стены памяти Виктора Цоя. Кстати, Борода, ты не в курсе, там что-то сегодня намечается?
Борода оживился, выражая явно одобрение к тому, что к нему обращаются по столь специфическим вопросам. При этом он вскочил на ноги и, высоко поднимая вверх руки, издал звук, напоминающий добродушное рычание. Следующим было уже что-то более близкое к членораздельной человеческой речи.
— Ну как же я мог забыть! Мы же сегодня с Сержантом договаривались о стрелке на стене. У нас же была тема – репетиция. Разработка — при встрече. А там, продвинемся на флэт и обкатаем обработку к его новой песне. Короче, Инга, ты просто мой добрый ангел.
Татьяна взглянула на Леку и, увидев ее молчаливое одобрение, внесла свои соображения.
— Стена Цоя – это недалеко от набережной, на подъеме к больнице Мечникова?
Там где слова из его песен ребята неформалы белой и черной краской написали на стене, которая сложена из брусчатки?
Лека не могла не поддержать этот лейтмотив, ибо с особой теплотой вспоминала творчество этого представителя русского рока, проезжая на троллейбусе в направлении главного корпуса института.
— Таким образом, приходим к тому заключению, что перемещение к стене памяти необходимо начинать прямо сейчас. Так что поднимаемся с нашего гнездовья и перемещаемся в заданном направлении.
5.
Татьяна и Лека шли рука об руку рядом с новыми знакомыми. Движение группы молодых людей было неспешным, но в то же время нельзя было сказать, что они умышленно пытаются задержаться в пути. Просто тот, кто переживал состояние молодости с мудрым пониманием того, что счастье – это путь, знает, что можно не просто стремиться к достижению цели, но и быть включенным в процесс постижения этой дороги жизни.
Погодные условия благоприятствовали тому, что молодые люди с радостью свежего восприятия жизни продвигались вперед навстречу новому в их жизни, Хотя, возможно, такие слова они в тот момент, не осознали бы и не приняли, поскольку каждому жизненному этапу соответствует свое восприятие мира.
Группа неформалов мирно пересекла половину города и постепенно приблизилась к каменной стене, на которой те, кто чтил память выдающегося певца Виктора Цоя, оставляли о нем воспоминания, воплощенные строками его песен.
Сержант сидел на каменном выступе и перебирал струны на гитаре. Это был худощавый молодой человек в полувоенной форме, затянутый широким ремнем с солдатской пряжкой. К удивлению и Татьяны и Леки это удивительное одеяние сочеталось с длинным хаером. Черты лица этого человека были утонченные, что сразу же обращало на себя внимание.
— Хой, пиплы. Борода, где тебя носит, мы же человеческим языком договорились: к часу дня стрелка на стене. Единственное, что может тебя оправдать в моих глазах, это тот факт, что ты явился как гений чистой бородатой красоты в сопровождении компании из прелестных нимф правда какого-то совсем непонятного направления и стиля.
Павел в легком недоумении бросил взгляд на этого для него, судя по реакции, незнакомого человека. Татьяна была тем более удивлена, ибо в ее представлении почему-то присутствовало убеждение, что в этой неформальной тусовке все давным-давно друг друга знают. А за краткое, но емкое время знакомства с Павлом, сложилось мнение, что этот человек знает все и всех. А в том числе и знает все о мирах и их обитателях.
Марсиане.
А он – их представитель.
Пока вся компания приходила в себя Лека, предпочитавшая весь путь от парка до стены Цоя, держатся поближе к Инге и воздерживающаяся от каких-либо комментариев по поводу маршрута передвижения, решила наконец-то для себя выбрать определенную линию поведения и тактику: наблюдать и пытаться понять, что это за новый знакомый. Тем более, что за сегодняшний день недостатка в новых знакомствах не было. «Все хорошо, что в меру. Не будем навязчивыми в общении, тем более с малознакомыми. А тем более с «пиплами».
Сержант подкурил сигарету и выпустил дым в лицо Бороде.
— Сигарету будешь? Я – угощаю. А что это за полупатлатый с герлами?
Татьяна была явно шокирована таким знакомством, ибо после вполне интеллигентного общения с Павлом и его приятелями поведение так называемого Сержанта вызвало в ней даже какое-то отторжение. И это, несмотря на тот факт, что он более всего по ее представлениям воплощал неформальную принадлежность.
Павел настолько быстро собрался с мыслями, что секундное состояние растерянности почти никто не заметил, кроме Леки.