Сержант играл достаточно душевно и с воодушевлением. Мотив был простой, но вот проигрыш был лирическим, но при этом задорным. Было видно, что человек играет на гитаре мастерски, не задумываясь как брать тот или иной аккорд
— Пиплы, вещь улетная, — первым выразил свое впечатление Павел. – Борода, ты когда написал это.
— Да вот месяцев пару тому назад, как то в компании по учебе в музыкальном училище зависли, пообщались со скрипачками на тему как сессию досдать, вот я и вдохновился. В башке целый день слова крутились, крутились, а ночью ворочался, не спалось. Пошел на кухню, сел за стол, взял и выписал, все, что рифмовалось. Вот и получилось, то что услышали.
— Так ты Борода расскажи, сколько мы над мелодией просидели, пока обкатали, особенно проигрыш. И хоть до соседей твоих далеко, и то тетя Люся вышла возмущаться, сколько же можно репетировать. И что нервы у нее уже не выдерживают, — уже на нормальном языке выдал Сержант.
Инга находилась в задумчивом состоянии, размышляя на тему, что же за рецензия может быть выдана на песню. Хотя, она прекрасно понимала, что комментарии любителей могут выражать лишь субъективный взгляд.
— Вообщем ребята — здорово. Вещь радостная и бодрящая. И это меня вдохновляет на следующие развороты и посещения этого неформального флэта. Борода, ты же еще можешь на контрабасе партию под эту вещь отыграть, а Сержант на гитаре ведет просто суперово. А твое соло после второго куплета – незабываемо.
Сержант стал наливать в стаканы протвейн. Насыщенно красное вино было удивительно приятным на вкус. Сладкое, но, тем не менее, достаточно крепкое, оно расслабляло и снимало скованность общения в незнакомом месте.
Татьяна ощущала как становится тепло и просто общаться с малознакомыми людьми. Опасения от общения с Сержантом стали отступать на задний план. И хотя глаза ее на тот момент были опущены вниз и, как часто это бывало, заняты рассматриванием того, что находится внизу, она чувствовала на себе быстрые мимолетные взгляды Павла, от которых становилось на душе еще теплее.
Лека рассматривала комнату, в которой они находились. Немного рассмотрев это помещение, Лека переместилась в соседнюю комнату. Она распологалась через стену от той, в которой разместились неформалы. И это тоже была комната как комната, только все стены были увешаны плакатами. Взгляд остановился на постере альбома «Князь тишины». Со стены на нее смотрел Бутусов.
Сказать, что взгляд остановился – ничего не сказать. ЗАСТЫЛ. Лека не думала, что среди плакатов Битлов, Лед Зеппелин, Дорз – вообщем среди американо-английского движа она увидит представителя русского рока.
Это было для нее шоком. И наверное тем, что навсегда стало для нее проводником в мир иного. Именно здесь, среди этих людей, среди этих стен ее ДВЕРИ открылись. Что-то вспыхнуло в груди. Вспышка погасла, а тепло осталось. Что-то изменилось. Что? Это было необъяснимо. Но теперь мир был иным. Мир, в котором был смысл.
Наполненность и осмысленность. Появился образ, который был единственным. Образ, который приковал к себе все внимание, всю направленность естества человеческого.
И казалось, что звуки, доносящиеся из другой комнаты, доносятся откуда-то совсем издалека. Реальность отошла на задний план. Пространство и время сосредоточилось именно здесь и сейчас.
Вдруг Лека услышала позади себя оклик. Это был голос Татьяны.
— Лека, а я вот осмотрелась, тебя нет. Решила пойти на твои поиски. Да ты и уйти далеко не успела.
От этих слов Лека словно бы очнулась и воссоединилась с реальностью. Она пристально взглянула на сияющую от счастья Татьяну.
-Я смотрю здесь просто галерея плакатов и постеров. Теперь понятно, куда ты исчезла, — продолжила Татьяна.
Лека продолжала задумчиво молчать и наблюдать за другом по разуму.
— Лека, да что такое с тобой произошло, очнись же ты, наконец! – уже обеспокоенным тоном произнесла Татьяна.
— Таня, все хорошо, все нормально.
— Ну я понимаю, что недавно говорили об инопланетянах, но то что ты сейчас преобразуешься , я не ожидала, — в шуточном тоне сказала Татьяна. – Ну, точно, привет, марсиане!
В это время Лека сосредоточенно взглянула на Татьяну. Ее лицо действительно сияло. Радостью. Странно, непонятно, но это было именно так.
Чуть пересохшими губами Лека попыталась произнести несколько слов. Сначала они где-то остановились и никак не могли быть сказанными, но затем она смогла их произнести.
— Тань, а ты знаешь, что происходит?
— Что-что, мы в гостях у неформалов, слушаем, как они играют на гитарах и поют песни. И, по-моему, очень даже хорошо общаемся. Где-то так.