— И что же. Я, надеюсь, ты пережила этот неловкий момент. Тем более, что вероятно это стихотворение ты не просто так декламировала. А с какой-то определенной целью, с каким-то контекстом.
— Могу признаться, что именно так. Некоторые из этих людей дают рецензию моим текстам…
Олег Валентинович слегка удивленно посмотрел на Леку.
— Ого! Ты что-то пишешь? Стихи?
Вероятно, Олег Валентинович сегодня пребывал в каком-то необычном настроении. Те легкие ироничные нотки, которые проскальзывали в его обращении к Леке, по-прежнему сохранялись в его словах, отнесенных к ней.
— Нет, Олег Валентинович, это – проза. Только она религиозно-нравственного направления.
— Вот интересно. А позволь задать тебе вопрос. Как сочетается направление твоих творческих порывов с тем, что ты только что декламировала мне. Ведь в этих строках были и совсем нелестные слова о соседях, и то, что мало сочетается с молитвенным настроением – коньяк. Крепкий спиртной напиток. Как с этим быть?
— Олег Валентинович, — продолжила Лека. — Я – человек. И еще не в постриге. Поэтому говорить об этом вполне имею право. Об употреблении и речи быть не может. Я просто повторила слова Владимира Семеновича. И еще, откровенно нецензурной брани нет – значит, могу читать такие стихи и прозу.
— Понятно, молодец. Так в чем же проблема?
— После этого события мое состояние было крайне предельное и критическое. Самое страшное началось потом дома.
Это ужасное, предэпизодическое состояние…. Когда ты понимаешь, что с тобой происходит. Ненависть… Вам когда-нибудь хотелось разбить зеркало, в котором Вы видите свое отражение. Вам хотелось когда-нибудь раздавить свое собственное тело в тисках, так чтобы и желудок сдавить до невозможности. Чтобы барорецепторы прекратили посылать противные назойливые импульсы в мозг о голоде. Знаете, в этом случае очень помогает тугой пояс. Он впивается в твое тело, и эта постоянная боль заглушает голод…
— И как давно ты пользуешься таким методом.
— Лет с четырнадцати. Но если бы это всегда могло купировать приступ…
— Скажи, а как ты чувствуешь себя в купальнике, на море?
— Ужасно и отвратительно. Поэтому на море я бываю крайне редко. Даже когда мой вес был 57, я не знала, куда мне спрятать свое отвратительное тело. Что же говорить о том, когда мне пришлось оказаться на море с весом 90,600… Это был просто ужас.
— А самый минимальный твой вес за последние лет десять?
— Это – 51.
— А тогда как ты относилась к своему отражению в зеркале?
— Честно? Оно мне тоже не нравилось. Это то же было слишком… Я не ненавижу лишнее…. Но суть – в цифрах на электронных весах.
— Лека, я могу прочитать то, что ты написала? – после небольшой паузы спросил Олег Валентинович.
Лека удивленно взглянула на Человека, Находящегося По Ту Сторону Рабочего Стола. Похоже, что его взгляд немного потеплел, и это подвигло ее на то, что из сумки была извлечена флешка с ее личными попытками творчества.
— Пожалуйста, читайте.
— А как отзывы тех, кто уже смотрел это.
— В принципе – положительные. Но это знакомые, и поэтому их отношение может быть предвзятое.
— Лека, не слишком ли много подозрений. И ты знаешь, я хотел бы тебе рассказать сейчас один забавный случай об известном художнике Сальвадоре Дали. Его творчество несколько необычно и иногда его картины и его поведение давали повод для специалистов задумываться над тем, что это – норма или патология. Однажды в разговоре с приятелями Дали сказал о том, что его нисколько не удивляет все, что происходит во Вселенной. Тогда другой его собеседник высказал такое предположение, что если бы в самую полночь, вдруг возник бы свет утренней зари и начало восходить Солнце, — разве бы этот факт не удивил бы его? Неужели бы он не предположил бы, что сошел с ума?
— И что ответил Сальвадор Дали? – грустно спросила Лека.
— Он ответил, что скорее наоборот, это, скорее, Солнце сошло с ума.
— Хорошо сказано. Но, к, сожалению, я не художник. Великие полотна я не пишу. И тем более не гений.
Спустя несколько секунд Лека произнесла:
— Но, тем не менее, это был отличный рефрейминг. Спасибо.
— Я смотрю, ты неплохо продвинулась в изучении психологии наряду с погружением в религиозную традицию, — ответил Олег Валентинович. Молодец.
— Готовлюсь к курсам нейролингвистического программирования с основами эриксоновского гипноза. Хотя, это вопрос – достаточно подвижный…
— А как ты вообще относишься к изобразительному искусству, позволь поинтересоваться, —