— Послушай, Лека, ответь мне: Тебе действительно не нравится очень многое. Может ты просто такой противный человек по своей натуре. И в этом весь смысл. Я прошу прощения за откровенность, но это так как есть на самом деле. Мои наблюдения за тобой показали, что ты недовольна практически всем, что природа дала тебе. Женщины обладают своими преимуществами, мужчины – другими. Скажи, мое утверждение не вызывает в тебе какие-либо реакции?
Лека внимательно смотрела на врача. И ее интересовал один вопрос: почему он к этому так отнесся. Ведь то, что она написала, было от сердца. Тогда она произнесла:
— Честно говоря, мне неприятно слышать от Вас такие слова. И это — чистая, правда. Несмотря на то, как Вы отнеслись к тому, что услышали и прочитали. Вероятно, я не должна была это вообще кому-нибудь открывать. Действительно, такие вещи лучше никому не доверять.
После этих слов Лека встала из своего кресла и отошла к подоконнику. Она смотрела в окно на осенний пейзаж и делала для себя один вывод о том, что никому и никогда нельзя открываться до конца.
Олег Валентинович, видя ее реакцию, задал ей вопрос:
— О чем ты сейчас думаешь?
Лека немного поразмыслив, повернулась к нему лицом и сказала:
— Мне иногда вообще становится непонятно кто я и что я…. Иногда ощущаешь такую пустоту в душе, что просто становится страшно, а потом – эта вечная тревога о том, что впереди….
Слова ее были обращены уже, скорее всего, к самому себе. Спустя несколько мгновений к сказанному было добавлено:
-Но это не имеет никакого значения. Давайте просто забудем об этом моменте.
Лека продолжала все также стоять у подоконника. Только теперь ее самоощущение было таковым, что было на душе снова гадко и мерзко.
Олег Валентинович медленно поднялся из своего кресла и сказал
— Мне кажется, что лучше всего сейчас сделать небольшой перерыв. Тебе сейчас необходимо побыть наедине с этим. Постараться принять это в себе. А я прошу прощения за то, что может быть не так говорил с тобой. Но в любом случае я уважаю и признаю в тебе того, о ком ты написала, о ком мы говорили.
Лека старалась даже не смотреть на Олега Валентиновича, настолько ей было неприятно, гадко и мерзко.
Видя такую реакцию, врач снова обратился к Леке:
— Недалеко от клиники есть кафе, где ты сможешь немного перекусить и выпить чай. Дорога до него занимает минут десять-пятнадцать – это будет небольшой прогулкой наедине с собой. Постарайся не отвергать в себе ЕГО, а принять со всеми его мироощущениями и проявлениями в этот мир.
Лека, не поднимая глаз, подошла к вешалке, сняла свою куртку, захватила необходимые вещи и постаралась как можно быстрее выйти и из кабинета и из приемной на улицу, где на нее ее сразу нахлынула волна осенней прохлады. Пытаясь как можно скорее спуститься по ступенькам вниз, она даже чуть не споткнулась, но удержалась на ногах.
Небо было по — осеннему серым и пасмурным, радующим лишь только тем фактом, что с неба не проливались холодные осенние потоки дождя.
— Что ж, эта погода как раз подходит для такого дня как этот. Мерзкого и отвратительного. Как и я.
С такими безрадостными мыслями Лека продолжала свой путь в поисках уже хоть какого-нибудь кафе. Да и вообще было уже абсолютно все равно, в какую сторону идти. Лишь бы идти, чтобы отключиться от того факта, который был настолько страшен и абсолютно не воспринимаем.
Шаг за шагом постепенно Лека шла по холодной осенней дороге, пытаясь осознать то, что сейчас произошло. Пытаясь совладать с внутренним отвержением своего существа. Да и вообще, противоречивость сейчас разрывала ее. Но, несмотря на всю ту страшную гамму чувств, что довелось только что испытать, вдруг стало понятным, что сейчас, вот в этот вот момент взгляд на мир становится каким-то другим. Постепенно омерзение к себе как к чему-то неопределенного рода, в котором было страшно признаться самому себе, стало сменяться осознанием внутренней силы и уверенности. Именно с этим ощущением – новым и непонятным глаза наконец-то были подняты от рассматривания серого грязного асфальта, и взгляд наконец-то стал сконцентрированным и внимательным. Стало понятно, что машины, несущиеся рядом по проспекту, двигаются по правому ряду и левому, а не так как было раньше «с одной стороны и с какой-то другой». Проходя мимо придорожных баннеров с рекламой, взгляд задерживался на цифровых данных, и в памяти четко отпечатывалось значение цифр и тот смысл, что они несли: количественная мера.