Глава 8. День, посвященный психотерапии.

— Рядом с сердцем. Наверное, там, где душа — тяжелым голосом ответила Лека

— Как тебе кажется, что это чувство, эта боль собой представляет. Возможно это камень – тяжелый и большой. Или какой-то другой предмет. Или какое-то существо.

— Это камень – ответила Лека после недолгого молчания и осознания и определения в своих ощущениях.

— Постарайся четко ощутить какой он.

— Он тяжелый, большой, холодный и какой-то неприятный. И – мерзкий, отвратительный, гадкий.

— Постарайся сейчас представить себе, как ты вынимаешь это из себя, из своей души, и как ты аккуратно кладешь это к своим ногам. Прочувствуй это.

Немного подождав, Олег Валентинович продолжал.

— Скажи, как теперь на душе, когда там больше нет этого.

Его голос был добрым. Возможно, от этого Леке показалось, что теперь становится еще светлее и легче.

— Хорошо. Легко. Свободно. Радостно.

— Скажи, ты готова избавиться от этого камня.

— Да. Выбросила бы это в воду. Далеко и глубоко. Чтобы это больше никогда не появлялось в моей душе.

— Хорошо. Теперь мысленно представь, как ты делаешь это.

— Он ушел на дно. На воде остались только круги.

— Теперь постарайся принять то, что я буду говорить тебе. Это то, что есть на самом деле. Это то, что ты достойный человек, что если бы представить, что все люди в мире стали похожи на тебя, то скажи, как ты чувствуешь, мир изменился бы к лучшему.

— Да.

— Хорошо. Теперь скажи, на самом деле мама и папа любили тебя. Делали ли они для тебя хорошее? Для твоей жизни.

— Конечно.

— Скажи, если бы у тебя был ребенок, такой же как ты когда-то, когда тебе было три года, ты бы любила его просто так. Просто за то, что он есть в этом мире.

— Да

— Ты принимаешь тот факт, что ты Богом любима и сотворена по образу и подобию Его. Что — ты личность. Что ты достойный человек.

— Принимаю.

— То, что идеальных людей нет, и что тот, кто оценивает, тем самым проявляет себя. Что твои проявления в мир, которые можно охарактеризовать как: «Хочу. Могу. Делаю» находятся под контролем совести.

— Конечно. Однозначно.

— Теперь открой глаза и посмотри на полку перед собой. Ты видишь там разные сосуды, бутылочки, флаконы. Выбери тот, который тебе больше всего нравится и все то, что ты теперь хранишь в своей душе, попытайся в виде лекарства поместить в этот флакон.

И теперь представь себя в детстве, тебе три года…. Подойди к этому ребенку и постарайся вместе с этим знанием в виде лекарства передать ему любовь и принятие. Как ты думаешь, если этот ребенок будет знать все то, что знаешь сейчас ты о мире и о себе в этом мире, ему будет легче жить?

— Именно так.

— Обними этого ребенка, подари ему все то тепло, которое ты недополучила в детстве. Ободри его, скажи, что жизнь прекрасна и сравнивать себя с другими вовсе необязательно. Достаточно принимать себя таким, каким ты являешься на самом деле.

Лека молчала. Просто она вспомнила себя в детстве.

— Поблагодари себя за то, что ты смогла сделать сейчас все это.

— Это я Вам скажу спасибо.

Олег Валентинович явно был удивлен неожиданным ответом. Сделав несколько шагов в сторону окна, он оказался чуть ближе к креслу, в котором Лека постепенно возвращалась в реальность.

— Я принимаю твою благодарность, но все- таки не забудь и про себя. Скажи себе «спасибо» за твою смелость, откровенность и искренность. За то, что не побоялась открыть в себе непростое и доверилась мне как врачу.

И это совершенно немаловажный факт. Очень важно чтобы человек сам осознавал в себе возможность изменений в лучшую сторону; возможности избавления от симптомов, болезненных проявлений.

Лека развернулась в кресле в сторону Олега Валентиновича и уже совершенно спокойно смотрела на него И, постоянная необходимость опускать свои глаза вниз необъяснимым образом исчезла сама по себе, предоставляя свободу открытости и принятию. Тепло в душе, там, где раньше было тяжело и темно, наполняло Леку каким-то малознакомым чувством. Чувством счастья и радости, чувством безопасности и уверенности. И того мучительного состояния вечной тревоги, что почти всегда было тем, что сопровождало ее бесконечно, больше не было. И это было свободой, и это было счастьем.

Вдруг, совершенно резко в сознании Леки возникла мысль, которая спустя несколько мгновений уже смогла преобразоваться в словесную форму. И высказать это сейчас для Леки совершенно не представляло никакого труда. Внимательно вглядываясь в глаза Человеку, Который Находится По Ту Сторону Рабочего Стола она спокойно высказала свои предположения: