— Но то, что ты собираешься сделать сюрприз – об этом ты упоминал мне уже. Только это было давно.
— Я принял решение, и я сделал это, — с твердой уверенностью в голосе произнес он.
– А теперь давай зайдем все-таки в Собор. Тем более, что это здание для меня всегда было тем что заставляет сердце переполняться гордостью.
— Павел, но ведь это не твой город. По-крайней мере ты здесь не родился и не вырос.
— Зато я в этом городе учился. А время студенчества, как ты знаешь самое замечательное. Золотое время.
— Ага, точно, — с юмором в голосе произнесла Татьяна, — золото-бриллианты.
— Кстати, ты кольцо собираешься примерять, — задал веселым голосом свой сакраментальный вопрос Павел.
— Хорошо-хорошо. А ты случайно никакую книгу мне там не припас в качестве подарка. В виде полной комплектации к кольцу, — начала смеяться Татьяна. – Например, «Капитал» Карла Маркса.
— Слушай, ну кто бы мог представить, что ты на самом деле такой веселый человечище.
— Ага, точно. «Матерый человечище» — выражаясь словами классиков революции.
Надев кольцо на безымянный палец правой руки Татьяна отметила, что Павел верно выбрал именно то кольцо и именно того размера, что ей необходимо.
— Замечательно и великолепно. Подходит очень хорошо. Изысканно, мило и со вкусом.
— А как Вы считаете, милое создание, не достоин ли Ваш скромный друг хоть элементарных знаков поощрения с Вашей стороны за такой скромный подарок?
— Хорошо, договорились. Достоин. Но только – скромно.
— Ладно, встречное предложение: согласен – пусть скромно, но – со вкусом, — рассмеялся Павел.
Татьяна немного напряглась после этих слов и ответила:
— Хорошо, уговорили: я пожму Вашу честную руку, молодой человек.
-А как же нежный и продолжительный поцелуй, запечатленный на моих истомленных устах?
— Да вы поэт, батенька, — продолжила отшучиваться Татьяна.
— Нет, моя дорогая, я скорее прозаик.
Татьяна внутренне собралась и ответила:
— В сложившейся ситуации, под стенами Храма – могу запечатлеть только сестринский поцелуй в щечку.
— О! А когда же я смогу прикоснуться к вашим нежным устам, мое счастье, — все в том же веселом тоне продолжал Павел.
— Я поставлю этот вопрос в очередь рассмотрения в Верховной Раде. В первом чтении. А теперь давай все-таки подойдем поближе к Собору. Только давай сначала подойдем к иконе Преображения. Но чтобы ее увидеть, нужно подойти с другой стороны здания.
Когда Павел и Татьяна оказались у той стены, на которой был изображен этот Евангельский сюжет, то Татьяна в который раз изумилась той красоте и реалистичности, которую видела перед собой.
— Это просто невероятно, — произнес Павел.- Сколько раз я проходил мимо и ни разу не задерживался для того, чтобы по достоинству оценить эту красоту.
— А знаешь, сколько внутри этого храма замечательных икон, сколько красоты, величествия…. Сколько сделано человеческими руками для славы Божией. И это необычайно.
— Что ж, однозначно необходимо быть внутри.
Когда Татьяна и Павел оказались перед центральным входом, Татьяна указала ему на соборную колокольню.
— Паш, знаешь какие здесь колокола… Они просто невероятные…. Самый большой весит шесть тонн! Представляешь, какой звук раздается…
— На половину города слышно – я знаю.
— Его освящал сам Митрополит Владимир.
Внутренняя наполненность и красота Собора были необычайными. И то состояние торжественности и благоговения перед такой красотой снова переполнило Татьяну, которая не в первый раз уже бывала в этом Соборе.
Павел купил несколько свечей и протянул их Татьяне.
— Поставь их там, где считаешь нужным.
Татьяна медленно и аккуратно прошла вдоль левой стороны собора поближе к алтарной части храма. Павел шел рядом с ней, внимательно осматриваясь по сторонам и наблюдая за изображениями на стенах собора и иконами. Подняв голову вверх, он увидел над собой прекрасный купол – весь в золотой росписи. Как на тот момент показалось Павлу – шахматная доска над ним и Татьяной. Пересчитав окна, он убедился, что их ровно шестнадцать. Шестнадцать окон. Чуть пониже были изображены евангелисты.
— Танюш, смотри, по-моему, я даже знаю, кто изображен на стенах – чуть ниже вот этих окон в количестве шестнадцати штук.
— И кто же?
— Судя по тому факту, что это этих старцев четверо, я прихожу к выводу, что это евангелисты.
— Ты удивительно проницателен, Паша, — шепотом ему ответила Татьяна. – Между прочим, та часть собора, на которой они изображены, называется парусами.