Павел продолжил дальше, стараясь сохранить голос все таким же ровным и невозмутимым.
— Откуда силы у этой травинки, чтобы бороться так за свою жизнь?
И тут Татьяна даже неожиданно для самой себя ответила на этот риторический (насколько ей было понятно на тот момент) вопрос. Ответила словами другими, не своими. Но теми, которые сами вспыхнули сейчас у нее в сознании:
— Все просто. Звезда по имени Солнце. Она дает силы всему живому на земле.
Павел удивленно взглянул на Татьяну. Насколько она точно и красиво сказала о том, что он и не думал. И не предполагал даже услышать сейчас.
Но это было лишь тем, что усложняло задачу Павла теперь.
Он продолжил:
— Значит, Солнце даст ей силы расти дальше, поднимаясь все выше и выше. И самое главное в этот миг, чтобы кто-то тяжелым сапогом просто напросто не убил эту хрупкую жизнь. И лучше сейчас быть до конца честным и откровенным перед своей совестью. И перед тобой.
Я не могу быть тем, кто будет уничтожать эту красоту и тягу к жизни. Это не просто сейчас понять. Да и я сам не смогу тебе объяснить почему. Да и много слов сейчас не надо ни тебе, ни мне.
Будет лучше для всех, если я сейчас просто уйду. Пока этот разрыв будет не так болезненен. Пока нас мало что объединяет. Пока я не причинил тебе никакого вреда.
И я прошу сейчас у тебя прощения за то, что появился в твоей жизни … Прошу прощения за то, что причиняю тебе боль. И если это возможно, просто прости меня. — После этих слов он поднялся со своего стула, на котором он уже не находил себе места и сделав несколько шагов оказался возле входной двери. Не оглядываясь, он открыл дверь и вышел из комнаты. И точно также, не оглядываясь, осторожно закрыл ее за собой.
Татьяна поднялась со своего стула и так осталась стоять. Она просто замерла. От неожиданности, от невозможности осознать то, что сейчас произошло.
«Что случилось?» — это было единственным, что возникло в ее голове. Одна единственная мысль, которая заполнила все вокруг.
Татьяна вдруг сделала шаг в сторону окна. Ее внимание сейчас привлекли те самые птицы, которые продолжали летать высоко в небе. Их полет проходил на солидной высоте и сразу понять, что это за птицы было сложно. Только сейчас присмотревшись, Татьяна поняла что эти черные птицы – вороны. Черные вороны.
Неожиданно сама для себя она вдруг произнесла те слова, которые и несли в себе смысл произошедшего: «Неужели это все?».
Именно то, что она услышала какой-либо звук, доносящийся из вне… Звук, оказавшийся ее собственным голосом, и послужило причиной того, что глаза начали наполняться слезами. Они еще не стекали по лицу. Они еще пока что были в глазах – эти слезы. Но еще миг, и удержать их уже было совершенно никакой возможности.
И вот сейчас Татьяна чувствовала в груди такую боль, о которой раньше никогда в жизни не могла предположить. Переживать такое для человека – тяжелое испытание. И здесь простые логические умозаключения ничем не способны помочь.
Миг осознания произошедшего наступил и возник один единственный вопрос: «За что?» Но слова эти еще не успели слететь с ее губ. И это стало тем моментом, когда уже настоящие рыдания начали сотрясать все ее тело. И никакой возможности остановиться не было.
Дверь осторожно открылась и на пороге появилась Лека с учебником и конспектом в руках. То, что она увидела, привело ее в растерянное состояние. Она еще никогда не наблюдала Татьяну в таком виде. Лека быстро закрыла за собой дверь, положила учебник с конспектом на край стола и мигом подбежала к такому дорогому для нее другу. Она осторожно взяла ее руки в свои ладони и попыталась успокоить ее. Медленно она отвела ее от закрытого окна, в которое был устремлен взгляд Татьяны, и усадила ее на кровать.
Лека обняла Татьяну и прижала ее к своей груди, пытаясь хоть как-то ее успокоить. Задавать вопрос сейчас показалось совершенно чем-то ненужным и несвоевременным. Самое главное – дать человеку сейчас излить горе, каким-бы оно не было. Вообще, то что увидела Лека привело ее саму в ужасное состояние. Никогда раньше она не видела Татьяну в таком виде. Но ее логика была на месте и начала свою работу. Судя по внешнему виду, по тому что никаких следов насилия не было видно Лека пришла к выводу, что Павел поиздеваться физически либо не успел, либо не посчитал нужным. А о том, что виновником произошедшего был именно он сомневаться не приходилось.