— Это слова из Евангелия. Евангелия от Иоанна, ответила на это Лека.
— Верно.
Лека вдруг замолчала. Было видно, как по лицу пробежала какая-то тень сомнения, можно даже сказать отчаяния.
Человек По Ту Сторону Стола продолжал внимательно наблюдать за Лекой и ее реакциями. Тогда он обратился к ней:
— Что так тебя останавливает?
Лека с болью в сердце посмотрела на него. Секундное тяжелое свинцово-темное молчание снова нависло над ними. Она резко отвернулась от Олега Валентиновича и снова опустила взгляд вниз.
Олег Валентинович уже мягко и корректно продолжил:
— Так что-же происходит сейчас, ты можешь объяснить? Я могу понять многое, и ты сама убедилась в этом.
Лека ужасно тяжело вздохнула и наконец-то начала отвечать; медленно, так, словно это никак не могло оставить ее в покое.
— Как Бог мог создать меня по образу и подобию своему? То, что я есть на самом деле – это гадкость. Ведь по-сути, существо неопределенного пола. Для любого нормального человека, точнее сказать для любого нормального мужчины или для любой нормальной женщины я всегда буду являться чем-то неопределенным, непонятным, мерзким, отвратительным, чужим. Неужели таков образ Бога, его подобие?
Олег Валентинович опустил взгляд вниз и, стараясь не смотреть в глаза Леки, сказал:
— Могу я как врач, как доктор задать тебе вопрос?
Лека опустила руку на стол, и, прикрывая глаза и лоб ладонью, молча кивнула головой.
— Скажи, анатомически у тебя это как-то проявляется?
Все так же, не говоря ни слова и не смотря на него, Лека просто отрицательно покачала головой.
Олег Валентинович вздохнул с едва заметным облегчением и после совсем краткого молчания продолжил тихим и спокойным голосом:
— Я думаю, что именно это и является доказательством того, что все не так уж плохо. Получается, что Бог все- таки любит тебя и хранит. А то, что твое самовосприятие, вернее самоотвержение сейчас основное чувство – не страшно. Знай, что ты – личность, знай, что ты человек. Причем один из тех хороших людей, которые несут в мир свет и добро. И если ты думаешь о второй своей половине, то знай, что ты – достойна любить и быть любимой. Главное, чтобы человек, который будет способен тебя полюбить, спокойно принимал эту твою особенность.
— Вряд ли в мире найдется такой человек, — со слезами на глазах и совершенно безысходно отвечала Лека.
Я – чудовище.
Олег Валентинович глубоко и тяжело выдохнул и продолжил:
— Нет. Ты просто необычный человек. И что-то мне подсказывает, что ни ты, ни я сейчас не можем до конца понять, что это дано тебе не просто так. Надо чтобы прошло какое-то время, чтобы то, что сегодня открылось в тебе, показало свой смысл, свою значимость.
— Время – главный критерий оценки, — подняв глаза на него, ответила Лека. Голос был уже более уверенный и твердый.
Олег Валентинович внимательно смотрел на Леку, внутренне удивляясь тому, как меняются ее состояния. Действительно, и тон голоса и все проявления эмоций на лице чередовались необычным образом. Вот только что ее поведение напоминало женскую чувствительность – нежную и ранимую, но следующее состояние за этим было более жесткое и твердое. Непонятно и необычно. Но сказать, что это вызывало внутреннее отвержение – нельзя.
Человек По Ту Сторону Рабочего стола поднялся и прошел в середину кабинета, немного задумчиво, но как показалось наблюдающей за ним Леке, уверенно и внутренне собрано.
— Сейчас нам с тобой предстоит сделать самое важное. То ради чего ты здесь находишься.
Лека внимательно и неотрывно смотрела на Олега Валентиновича, пытаясь предположить, что же будет следовать за этим.
Наблюдая за ее реакциями, врач продолжал:
— Для того, чтобы у тебя было все хорошо; для того, чтобы боль из души ушла и дала место для света и тепла я проведу то, что называется психокатарсисом.
— Название для меня знакомое. Я изучала латынь и знаю, что в переводе катарсис означает очищение.
— Замечательно. Значит тогда сейчас просто закрой глаза и сосредоточься на своей внутренней боли. Постарайся отключиться от всех внешних ощущений – звуков. Спокойно и расслабленно. Акцентируйся только на внутренних ощущениях. Делай это спокойно, без спешки. При этом знай, что ты в полной безопасности, и ты можешь доверять мне как своему врачу.
Лека закрыла глаза и внимательно слушала. Постепенно, по мере того, как она концентрировалась, боль в душе была тем основным, что заполнило ее сознание
— Ответь на вопрос: «Где находится эта боль?»