— Ты знаешь, я все эти годы жила в постоянной ненависти к себе.… К своему телу. К отвращении к своей внешности. Почему? Потому что это мое внутреннее устройство. Всю жизнь я пыталась изменить себя, свою внешность.… И постоянно оказывалась между двух огней: голод — срыв. И только сейчас наконец-то стало понятно, что сейчас решение проблемы близко как никогда.
Татьяна в последнее время сильно настаивала, чтобы я обратилась к врачу, потому что дальше тянуть было некуда. Когда я находилась в фазе срыва и ела больше, чем необходимо, то все заканчивалось вычищением желудка. А если это продолжалось по времени дней десять, причем одним приступом все это не ограничивалось? А в день допустим, было приступов около трех-четырех, то представляешь, в каком состоянии я находилась?
Я была несколько раз на приеме у врача в специализированной клинике и в результате чего появилась надежда на улучшения состояния.
Только знаешь, Инга, что произошло со мной буквально два дня тому назад?
Инга посмотрела на Леку внимательно и открыто, как много лет тому назад, когда пыталась достучаться до нее, но так и не могла преодолеть стену Лекиного страха быть непонятой.
— Я думаю, если ты мне расскажешь, то я буду это знать.
Лека глубоко вздохнула и постаралась сосредоточиться. Затем она медленно продолжила:
— Инга, с одной стороны я рада, что сейчас нахожусь здесь, рядом с тобой. А там, в комнате, Татьяна и Павел, которого я не видела много лет и сейчас у меня будет возможность с ним пообщаться. Но с другой стороны я считаю себя чем-то несуразным, ведь ничего не могу довести до логического конца.
Так случилось, что я хотела броситься под колеса машины, но что-то меня остановило сделать это вовремя и расстояние между мной и автомобилем, было несколько сантиметров. Я – выжила. Но этот факт убедил меня в том, что я ничего в своей жизни не могу сделать. Что я — ничтожество.
Чуть дальше от дороги были трамвайные рельсы. И когда я к ним подошла, то вспыхнула мысль о том, как хорошо было бы если сейчас шел трамвай, и я бы, наконец, хоть сейчас, довела все до логического конца…
Но трамвая не было, и я отправилась домой.
Инга задумчиво слушала Леку и думала, что же ей ответить. Она решила не углубляться в поиски причин такого поведения, но просто объяснить ей это со своей точки зрения.
— Насколько я понимаю ситуацию, — с тобой просто произошло чудо. Ведь то, что ты сейчас жива – и есть главное доказательство того, что это – Промысел Божий. И еще – у каждого человека есть свой Ангел-Хранитель, который появляется рядом с человеком с самого момента его рождения.
А разбираться в причинах твоего поступка я сейчас не буду. Когда наступит время, ты сама обо всем мне расскажешь, если посчитаешь нужным. Единственное, что я тебе еще могу сказать – это понятие греховности. Человек, совершающий самоубийство, совершает тяжкий грех, который никак не может быть искуплен. Поэтому на спасение за гранью жизни и смерти такому человеку рассчитывать не приходиться. И если ты знакома с учением об аде, то должна понимать, где ты будешь находиться, когда перейдешь в вечность.
Вероятно, Инга и Лека были на балконе достаточно долго, и поэтому Татьяна наконец-то решила пойти и лично вернуть всех в комнату.
— Так, вы куда пропали? Давайте, прошу всех вернуться назад.
Лека, глубоко вздохнув, так словно освободившись от чего-то неимоверно тяжелого, с легким сердцем, улыбнулась Татьяне.
— Уже идем.
Инга и Лека прошли в комнату и обнаружили, что Татьяна с Павлом тем временем уже сообразили насчет подкрепления и постепенно накрывают на стол.
— Так, народ, — громко обратилась ко всем присутствующим Татьяна, — быстро заканчиваем подготовительные работы по нарезке салата и приступаем к застолью. Я еще давно припасла на всякий случай замечательное вино, и теперь настало время наконец-то его попробовать.
Она быстро направилась к привезенным с собой пакетам и достала оттуда-то, что было объявлено.
Павел тем временем вернулся из маленькой комнаты, где изучал названия книг на Лекиных книжных полках.
— Я смотрю, Лека, у тебя замечательные книги. И даже учебник по трансактному анализу появился.
Лека решила внести коррективы по этому поводу:
— Точно, Павел. И названия именно те самые, о которых ты говорил много лет тому назад: первая «Люди, которые играют в игры», и вторая – «Игры, в которые играют люди».
— Здорово, — ответил Павел. Так ты начала уделять внимание психотерапии и психологии?