— Лека, — после недолгого молчания и размышления продолжил Олег Валентинович, — послушай, возможно, стоит увеличить норму калоража. Возможно, стоит оставить идею о сорока пяти килограммах – ведь это не твой вес. Тем более это идея о ненормально низком весе, который даже не входит в нормы здоровой массы тела – это патологическая идея.
Волна возмущения начала подниматься в Леке с необъяснимой силою. Перед ее внутренним взором возник такой далекий и недостижимый образ маленькой стройной изящной девочки. Маленькая, хрупкая, изящная – то, что не достижимо для нее. Одри Хепберн… Она даже после рождения двоих детей весила не больше сорока пяти килограммов.… И она должна расстаться с этим образом. С этим счастьем?
— Нет, Олег Валентинович. Нет. Разговор шел о сорока девяти килограммах и двухсот граммах. Я уже была согласна даже на эти цифры. А теперь при моем чудовищном весе я должна принять идею об увеличении калоража? С запретом на рвоту? Принять эту идею, находясь уже в булимическом этапе, насколько я еще себе отдаю отчет? Теперь разрешить увеличение нормы – запустить дальше этот процесс. А смогу ли я затем остановить срыв?? И на какой цифре?
— Лека, это бред. Оставь свою сверхценную идею о нереальном весе. Зачем тебе столько весить? – пытаясь достучаться до Леки уже громким голосом в телефон говорил Олег Валентинович.
– Если сейчас в тебе есть хоть одна здравомыслящая часть твоего существа, твоего мозга – то пусть сейчас эта часть даст тебе ответ на вопрос – зачем тебе эта идея о нереальном весе, которая не дает тебе жить здоровой жизнью, без навязчивых мыслей о выпирающих ключицах!
Лека молча, слушала Олега Валентиновича, несмотря на волну гнева, переполняющую ее. Внутри нее было только одно – зашвырнуть эту телефонную трубку со всего размаха об стену, чтобы больше никто никогда не посмел бы отбирать ее мечту, ее смысл, ее жизнь. Переживая в себе эту бурю, Лека постаралась все-таки ответить врачу настолько вежливо, насколько это было возможным в ее состоянии.
— Хорошо, Олег Валентинович. Я постараюсь.
После этих слов резко отключила кнопку связи. Еще несколько секунд она смотрела на проезжающие внизу машины. Откуда-то, из глубины возникла мысль – почему я до сих пор еще жива??
Собравшись с духом, Лека взяла лист бумаги и попыталась хоть как-то собрать мысли, которые в вихре гнева продолжали беспорядочно роиться в ее голове.
Аккуратным почерком на листе уже Лека вывела: «А зачем мне это надо?». Зачем мне мысль о сорока пяти килограммах?
Постепенно буря в душе начала успокаиваться. И Лека начала вспоминать фотографии своей бабушки, которая весила около ста двадцати (а может и больше) килограммов. Затем в ее сознании стали возникать ужасные образы людей в весе за сто килограммов как минимум. И она стала ощущать ужас. Всепоглощающий страх перед таким весом. И отчаянное бегство в голод, чтобы не оказаться в таком же виде. В таком же весе.
Внезапно в голове возникли слова, которые она совсем недавно прочитала в книге «Лествица» преподобного Иоанна Лествичника: «У мирских – главная страсть – сребролюбие, а у монахов – чревоугодие».
А затем она вспомнила то фото, которое совсем недавно увидела. Девушка, с выпирающими костями, с почти просвечивающейся кожей, лежит, отвернувшись ото всех. Скелет, обтянутый кожей…. Чтобы никого не видеть. Никого не слышать. Чтобы это уже все наконец-то закончилось…
Внезапно дверь, ведущая в небольшой коридорчик, отделяющий Лекину комнату от остальной части квартиры, распахнулась и на пороге возникла Татьяна.
— Лека, ты куда исчезла? – веселым и задорным голосом задала вопрос Татьяна. – Вышел человек позвонить — и нет его. С кем ты разговаривала, если это не секрет?
— С Олегом Валентиновичем, — грустным голосом едва протянула Лека.
— Ну, судя по твоему голосу – поводов для радости особых нет, я правильно понимаю?
— Танюш, я на грани срыва. Еще немного и опять круг замкнется. И останется единственный путь – вычищение себя изнутри. Но это пока хватит сил…. А потом, когда сил для вычищения себя не останется – ужас: набор веса.
— Понятно, другого выхода как звонить врачу – не было. Понимаю. Так что же теперь делать тебе? Что посоветовал врач?
— Отказаться от идеи не то чтобы сорока пяти, даже сорока девяти килограммов….
— Лека, но в принципе я с ним согласна…. И, вообще, откуда у тебя эта сверхценная идея. Сорок пять? – чуть возмущенным голосом ответила Татьяна.