Только христианским подвижничеством можно достигнуть законный вход в мир духов.
Человек способен видеть духов при некотором изменении чувств, которое совершается неким необъяснимым образом для человека. Он только замечает в себе, что внезапно начал видеть то, чего до этого времени не видел и чего не видят другие; слышать то, что до этого времени не слышал. Для испытавших на себе такое изменение чувств оно очень просто и естественно. Для других – необъяснимо, странно и непонятно. В Священном Писании это называется отверзением чувств.
Духовного видения достигают только истинные христианские подвижники. К чувственному наиболее способны люди самой порочной жизни….
Весьма немногие способны к нему по естественному сложению. Об этом я прочитала у отца Серафима (Роуза). Это может быть действительностью благодаря медиумическому таланту, который может быть унаследован. Весьма немногим являются духи по поводу какого-либо особенного обстоятельства в жизни. В последних двух случаях человек не подлежит порицанию, но должен приложить все старание, чтобы выйти из этого положения как весьма опасного.
Лека поднялась из-за стола с той целью, чтобы приготовить всем что-нибудь для дополнения ужина.
— Народ, кому что сделать: чай, кофе?
Татьяна подошла к Леке и ответила:
— Готовим кофе для всех, и с этим, скорее всего каждый согласится.
Инга тем временем размышляла, как ей убедительнее объяснить Павлу различие в основах индуизма и Православия.
— Пойми, Павел – самый страшный грех для христианина — это высшее проявление добра для индуиста. Именно гордыня подвигла сатану приравнять себя к Богу. Для человека же гордость – то, что обращает достоинства человеческие в пороки. А для индуиста единственный грех – это неверие в то, что ты сам и человечество — и есть Сам Бог. Доктрина мукти, или спасения, заключена в том, что «человек должен стать божественным через осуществление божественного». Мне известны воспоминания одной американской женщины, которая, обучаясь в старших классах школы одного католического монастыря, занималась практикой индуизма. Через двадцать лет она обрела завершение своих поисков в Русской церкви вне России. Она жила в США.
Ее воспоминания о паломничестве в глубину Гималаев в пещеру Амарны начинаются с того, что по индуистским преданиям это место самое священное из святилищ Шивы. Там он является верующим и награждает их дарами. Когда она вошла в это святилище, то ощутила вибрацию и, по ее словам, необъяснимую нечистоту этого места. Не дожидаясь пока жрец закончит преподношение ледяному идолу, она выбежала оттуда. Но окончательно она освободилась от веры в индуизм – позднее.
— Интересно, сколько же времени необходимо человеку, чтобы разобраться в истинности веры, — весьма и весьма задумчиво, как бы обращаясь сама к себе, тихим голосом произнесла Лека.
Инга внимательно посмотрела на Леку и продолжила свое повествование:
— По ее словам этой женщины, индуизм – это не столько интеллектуальный поиск, сколько практическая система. И в прямом смысле – черная магия. Существует широкий набор практических упражнений для любого темперамента. Во время посвящения гуру дает своему ученику мантру, что определяет его упражнения и его дальнейший путь. Это эзотерические религиозные обряды. По-сути дела, гуру предлагает своим ученикам проверить все своим собственным опытом. И эти ритуалы действуют. Ученик может получить силы, или «сиддхи». Это такие способности, как чтение мыслей, силы исцелять или убивать, материализовывать предметы, предсказывать будущее и так далее – полный набор. При этом ученик непременно впадает в состояние прелести. Наваждение принимается за реальность. Он переживает «духовные опыты», полные безграничного блаженства. Его могут посещать видения божеств и света.
— Инга, но ты ведь говорила о том, что в православии упоминается, что в виде Ангела света могут являться и сущности совершенно иного происхождения – никак не называемые «светлыми», — критичным тоном добавила Татьяна.
Инга с легким одобрением посмотрела на нее и ответила:
— Я рада, что именно так ты и отнеслась к моему рассказу и все поняла правильно.